(Женька. Сейчас). (Женька. Сейчас)
(Женька. Сейчас)
Меня не было.
Я умерла. Закончилась. Растворилась. Превратилась в пепел, рассеянный над этим злосчастным океаном, который все-таки нас разделил.
Я закончилась в миг, когда, отрадовавшись удачно завершившейся эпопее с магеллановой жемчужиной и не успев решить, что же теперь делать с таинственным счетом тихоокеанской диктаторши, открыла машущую крыльями летучей мыши электронную почту и увидела письмо от Джил — американской жены моего мужа...
«...airplane crash...»
Я исчезла вместе с самолетом, который увозил от меня Никитку и увез его теперь уже навсегда.
Я растворилась в тот миг, когда что-то сломалось в этом проклятом «Боинге», и жизнь моя вместе с этим «Боингом» рухнула в океан.
Отозванный из своего телевизионного «космоса» Димка в тот же день улетел в Штаты. Опознание, символические похороны, оглашение завещания (оказывается Китка, как порядочный американец, успел оформить и завещание), некий раздел собственности с американской семьей, так и оставшейся для погибшего Никитки официальной, все эти ненужные для нас формальности свалились на Димкины плечи. А я сидела в углу своего дивана-космодрома, выдвинутого по случаю ремонта в центр комнаты и не шевелилась.
Я не могла дышать. Не могла чувствовать. Не могла хотеть. Меня не было.
Не было.
И больше быть не могло.
