Рецензии на книги // ne-bud-duroi.ru
Кем Лапу-Лапу приходился Тургеневу
В издательстве "Захаров" вышел роман " ne-bud-duroi.ru". Его автор Елена Афанасьева - новое имя в русской прозе, благосклонно отмеченное Борисом Акуниным.
Как приготовить большой слоеный пирог, чтобы есть его было и не противно, и не скучно? Во-первых, слоев должно быть не слишком мало, но и не слишком много. Скажем, не меньше восьми, но не больше пятнадцати. Во-вторых, некоторые слои надо приготовить из разных начинок, а некоторые - из одной и той же. В-третьих - в каждом слое должно быть по несколько маленьких кусочков из соседнего и из самых дальних. В пироге должна быть сердцевина, запрятанная где-то в предпоследнем слое. Если она получится недостаточно вкусной, то это, авось, компенсируется ее длительным предвкушением.
Рекомендации: в некоторые места вставить клубничку. Но не перебарщивать - иного едока от нее стошнить может. Слои с неодинаковой начинкой сделать как можно более разнообразными, чтоб есть было веселее. Подавать к чаю.
Фирменный пирог Елены Афанасьевой " ne - bud - duroi . ru " испечен в аккуратном соответствии с этим рецептом. Слои из одной и той же начинки, искусно рассованные между другими: современная московская журналистка бальзаковского возраста, по имиджу "вечная девчонка", ее настоящее и прошлое. В каждом новом слое журналистку или ее сына пытаются убить и всякий раз случайно не убивают. И не мудрено: убить журналистку в пределах этого текста невозможно, потому что он написан от ее лица.
Слои из разных начинок и их взаимопроникновение: жемчужина, побывавшая в руках Магеллана и вновь доставшаяся туземцам после его гибели от рук вождя по имени Лапу-Лапу, попадает к импульсивной азиатской диктаторше, а от нее достается советскому дипломату - вместе с астрономическим банковским счетом, за которым охотится серая кардинальша российской политики. Девочка, наблюдавшая из-под стола посиделки звезд русской литературы 1856 года в петербургском фотоателье, оказывается затем бабушкой приемной матери дипломата, сам дипломат - бывшим хозяином квартиры журналистки, а русская возлюбленная японского генерала - ее соседкой. Сердцевина: кто и зачем угрожает журналистке.
В общем, вы все поняли. В остальном сами разберетесь - если будете в меру тщательно пережевывать, вам понравится. Тем более что и рекомендации тоже соблюдены. Слои разнообразны: временной разброс и калейдоскоп колоритных деталей. С просчитанной периодичностью весело выглядывает клубничка, равномерно распиханная по слоям.
Все это, изволите ли видеть, как бы новый историзм. Антураж исторического правдоподобия завораживает читателя, привыкшего к Марининой и теленовостям. Стилистическая достоверность и психологическая прорисовка героев куда менее важны. Писатель при таком раскладе иногда выглядит хозяином кукольного вертепа, а его персонажи - хорошего качества марионетками. Перспективная писательница явно примеряет акунинскую тогу - драйв нового историзма исходит прежде всего именно от мэтра новейшей русской словесности. Но при всем новом историзме литература Акунина, как уже давным-давно написано на всех стенках, - вещь глубокая, полная подтекстов. Занимательность соединена здесь с непростой "литературой о литературе" и не менее аллюзивной философичностью. Так что наряду с функцией легкого чтива она выполняет функцию едва ли не просветительскую.
У Афанасьевой ничего этого нет. В ее активе - добротно сделанный экшн и умение остроумно увязать киевского дядьку с малозаметной бузиной на дальнем огороде. Нет у нее и исторической пародии в духе Артуро Переса-Реверте, с которым ее сравнил Акунин.
Отход от постмодернистских экивоков - это хорошо. Но на смену им должно прийти что-то совсем феерическое. Что? Ну откуда нам знать - может быть, постинтеллектуальный "Мастер и Маргарита". Или вообще какой-нибудь атомный Гельдерлин. Вместо этого мы пока имеем Елену Афанасьеву с ее фирменным пирогом. Впрочем, у нее есть все шансы стать носительницей престижного бренда, подобно благословившему ее Б.А. Но для того чтобы все это можно было употреблять хотя бы года через четыре, "новым истористам" неплохо бы сменить вертеп как минимум на театр Станиславского.
