Работа на радио // 2007
18 февраля 2007: Желтеет ли жанр репортажа? Гости - Елена Масюк, Леонид Канфер
Послушать эфир - http://www.echo.msk.ru/programs/tv/49637/
Е. АФАНАСЬЕВА – Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» - программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям говорим мы с вами о персонах и программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. Сегодня мы решили поговорить на такую тему: «Желтеет ли жанр репортажа телевизионного» - но поговорить решили с людьми, которые как раз к «пожелтению» репортажа никакого отношения не имеют. Это Елена Масюк – известный репортер, тележурналист. Добрый день, Елена.
Е. МАСЮК – Добрый вечер.
Е. АФАНАСЬЕВА – И Леонид Канфер – тоже репортер. Работает в программе Марианны Максимовской «Неделя с Марианной Максимовской» на Рен-ТВ. Добрый день.
Л. КАНФЕР – Добрый вечер. Я сегодня специально одел желтую рубашку, чтобы хоть как-то уравновесить.
Е. АФАНАСЬЕВА – К сожалению (для этого разговора к сожалению), те люди, которые имеют отношение к плавно или резко желтеющему жанру репортажа как-то не захотели прийти с нами поговорить и поспорить. Я честно приглашала и тех, кто делает программу «Максимум», и приложения к этим программам, и некоторых других корреспондентов, не буду уж всех называть. Как-то у всех нашлись отговорки: срочные дела или просто сказали, не хотим. Придется разговаривать теоретически, но придется. Я напоминаю наши средства связи с вами, уважаемые слушатели. + 7 985 970-45-45 – это наш номер SMS. Вы можете высказывать свои точки зрения, присылать вопросы моим гостям. Во второй части программы как обычно вы сможете поговорить с ними и по телефону. Я вот так сформулировала эту тему насчет пожелтения, но может быть, у нас слово «желтый» всегда имеет однозначно негативную характеристику – давайте попробуем поговорить об этой тенденции, не говоря с самого начала, плохо это или хорошо, вот этот тренд в желтизну. Может быть, время меняется. Может быть, этим временем востребованы не политические актуальные репортажи, какими было полно телевидение 90-х, с одним знаком, с другим, на одном полюсе находились корреспонденты (на ОРТ) или на другом, как в тот момент на НТВ. Может быть, это просто востребованность аудиторией нынешней второй половины двухтысячных, нулевых (двухтысячных – это еще не скоро будет). Может быть, просто этой аудиторией востребованы иные темы, иной подход к информации, как вы думаете?
Е. МАСЮК – Я так не думаю, я думаю, что как раз политические социальные темы очень востребованы людьми, зрителями, слушателями, очень востребованы. Но вопрос, какие темы, и что дают снимать руководители каналов, и что позволяет руководителям каналов делать администрация президента, которая, как мы знаем, регулярно раз в неделю их собирает в Кремле и говорит, что и как надо показывать. Поэтому я думаю, может быть, в какой-то степени от безысходности, что-то надо показывать, надо делать что-то вроде типа публицистики, поскольку другой не дают – то да. Ведь помните, сколько было замечательных специальных репортажей из регионов России. Ведь мы сейчас совсем не знаем, что творится реально в России, что творится, например, на Чукотке. Как замечательно было бы оттуда посмотреть специальные репортажи, если бы туда поехал умный знающий и талантливый журналист. Скажем, я там была, когда еще был бывший губернатор Назаров, и мне было бы очень любопытно и съездить конечно при случае туда, но и безусловно посмотреть, что там натворил Роман Аркадьевич Абрамович. Все просто говорят, как там теперь классно и замечательно, посмотреть очень хотелось бы. Очень хотелось бы посмотреть, что творится в Туве, где сенатор Нарусова и банкир Пугачев. Очень интересно было бы. Но мы же ничего не знаем. Мы знаем о регионах только в том случае, если там прорвало очень сильно канализацию, или прорвало отопление, или в том случае, если туда поехал президент Путин, или премьер Медведев, и по дороге им построили «потемкинские деревни». Вот мы это увидим.
Е. АФАНАСЬЕВА – Лена, так как не пришли у нас представители другой точки зрения, мне сегодня придется задавать те вопросы или высказывать те тезисы, которые могли бы прозвучать со стороны тех, кто с вами не согласен. Уже придется мне эту желтоватую рубашку на себя одеть, хотя кофта у меня другого цвета сегодня. Вам могут возразить. Уважаемая Елена, посмотрите, условно говоря, на рейтинги таких тем, посмотрите на рейтинги своих последних репортажей, которые когда-то – уже теперь, к сожалению давно – были в эфире: они настолько уступают рейтингам программы «Максимум», которая бьет всю и вся. И рассказы про людоедов, про детство Абрамовича и его первую любовь, которая…
Е. МАСЮК – Вторую не дали, позвонили, запретили.
Е. АФАНАСЬЕВА – Они перебивают ваши рейтинги (рейтинги таких репортажей) во много раз, значит, людям это не интересно, а интересно вот это.
Е. МАСЮК – Но это не значит, что надо идти на поводу, абсолютно. Если мы в 8 часов вечера в субботу (в зимний вечер) будем показывать полчаса про каннибалов, полчаса порнуху, будет, наверное, 100-процентная зрительская заинтересованность тех людей, которые это могут смотреть. Но это не факт, что это надо показывать. Надо показывать еще то, что другим людям интересно.
Е. АФАНАСЬЕВА – Не встык, а близко к этому времени идет программа Марианны Максимовской на Рен-ТВ, в которой Леонид работает, и сказать, что и ее рейтинги могут конкурировать с рейтингами программы «Максимум», увы, нельзя. Правда, Леня?
Л. КАНФЕР – Правда. Это правда. Но тут много всяких причин, в том числе, которые не зависят напрямую от самой программы. Я на самом деле хотел бы начать вот с чего. Как можно отличить вот это желтый, а этот нежелтый. Какова она грань, и в чем она заключается по большому-то счету. Я думаю, что на самом деле есть две принципиальные вещи, которые дают такую оценку того: это желтый сюжет или нежелтый. Желтые сюжеты все-таки отличаются избирательностью информационных поводов. Мне очень импонирует лозунг «Эха Москвы»: «Мы говорим все, что знаем». Так вот, все-таки программы, которые по каким-то причинам сейчас гонят так называемые желтые сюжеты, все-таки они избирают информационный повод, они говорят: вот это мы играем, это мы не играем. Таковы критерии. Ну конечно скандальность, ну конечно те темы, которые на слуху. Но мне кажется, не только это, потому что…
Е. МАСЮК – Как видеокамеры, извините, в женском туалете – образец программы «Максимум».
Л. КАНФЕР – Ну, значит так, видите, большие рейтинги собирают на самом деле. Я думаю, что каковы теперь причины того, что таких сюжетов может появляться все больше и больше, причины наверное все-таки две. Первая – коммерческая: понятно, что репортаж – такой же телевизионный продукт, как все остальное, и поэтому главное требование к нему, чтобы смотрели, чтобы это было интересно. С коммерческой точки зрения оправдано, что камера идет в женский туалет или еще куда-то, чем вторгается в чью-то частную жизнь. Но, на мой взгляд, есть еще второй момент, более существенный, что сейчас на телевидении существует, я бы не сказал, что цензура в чистом виде, я не верю, что сидят специально обученные люди, которые говорят, это делаем, это не делаем, наверное…
Е. МАСЮК – Они обучились.
Л. КАНФЕР – Наверное, самоцензура. Меня больше всего пугает, что существует самоцензура: давайте не будем затрагивать интересы власти, давайте не будем затрагивать интересы каких-то олигархических групп и т.д., и т.д. Мы для всех будем хорошими. И с этой точки зрения, если мы не будем затрагивать чьи-то интересы, журналисты вынуждены уходить в эту желтизну, в какие-то такие жанры, в какие-то такие репортажи, которые не затрагивают напрямую никакие проблемы.
Е. АФАНАСЬЕВА – Леонид, я все-таки хочу еще раз попытаться понять, что же происходит. Время поменялось, аудитория поменялась и ее приоритеты, поменялись какие-то системы оценок телевидения? Условно говоря, в тот момент, когда были востребованы репортажи Елены Масюк в Первой чеченской, не было такой системы измерений рейтингов, которая стала мерилом уже во второй половине 90-х, начала развиваться где-то в 96-97-й год. А до этого не было вот этого измерения: сколько человек ту или иную программу смотрит по выборке «Гэллапа». И оценивалось телевидение иными критериями: общественным мнением, которое очень трудно измеряется, иначе как тем, в какой среде об этом говорят. Вам могут возразить, почему (опять-таки беру не слишком привычную для себя, вот эту желтую рубашку на себя одеваю), почему вы считаете, уважаемые коллеги, что только тот тип репортажа, который делаете вы, востребован, а тип репортажа программы «Максимум» и «Русских сенсаций», «Главного героя» и каких-тор других передач не востребован.
Е. МАСЮК – Нет, может, это и востребовано. Но если бы существовали и нормальные приличные репортажи, и социальные политические, и одновременно с этим существовали бы те самые желтые, которые идут в программе «Максимум», и пусть любители этих репортажей смотрели бы и наслаждались программой «Максимум», как газетами «Жизнь». Ведь я уверена, что те, кто читают газету «Жизнь», не будет читать «Новую газету» или, скажем, «Независимую», но, к сожалению, телезрители лишены возможности смотреть нормальные репортажи, а репортерам делать эти нормальные репортажи, за исключением, может быть, действительно еще Рен-ТВ.
Е. АФАНАСЬЕВА – Нет, еще раз. Почему у программы Марианны Максимовской настолько ниже рейтинг, чем у программы «Максимум», Давайте попробуем это понять. Леонид, ваша версия, почему? Все-таки Рен-ТВ – не самый узкий канал, он достаточно доступен в регионах, есть сети.
Л. КАНФЕР – Он не так раскручен, как все остальные, он не такой бюджетный, как все остальные каналы.
Е. АФАНАСЬЕВА – Но все-таки есть у него возможность.
Е. МАСЮК – Многие включают НТВ по привычке, согласитесь. Даже я включаю иногда.
Е. АФАНАСЬЕВА – То есть вы считаете, что та старая привычка еще не утеряна?
Е. МАСЮК – Конечно, она осталась. И когда включаешь, видишь нынешних ведущих и понимаешь, что они там дают – боже мой.
Е. АФАНАСЬЕВА – Честно признаю, у меня рефлекс включения четвертой кнопки пропал уже.
Л. КАНФЕР – Мне все-таки кажется, в чем отличие желтизны от нежелтизны – в том, что сюжет, который мы, условно говоря, называем нежелтым, он дают какую-то пищу для размышлений. Ты посмотришь сюжет, есть какая-то тема, задаются какие-то вопросы, поднимается какая-то проблема. А в желтом репортаже делается упор на какие-то сенсационные подробности. И ничего, ты посмотрел сюжет, все классно сделано, супер, работали режиссеры, видеоинженеры и т.д. и т.д., репортеры, продукт на уровне, но ты не понимаешь, о чем этот сюжет, в чем идея этого сюжета была. Вот мы говорили с вами вначале об Абрамовиче. Я не буду сейчас называть каналы, потому что это бессмысленно, они сейчас стали нивелированными, все похожи друг на друга, был большой сюжет про Романа Аркадьевича Абрамовича, про его юношеские детские годы. Нашли акушеру, нашли… и т.д. и т.д.
Е. АФАНАСЬЕВА –Да сказали мы уже, что это было в первом выпуске «Главного героя» на НТВ.
Л. КАНФЕР – Мне было бы интересно узнать о том, какие черты характера Роману Аркадьевичу помогли стать самым богатым человеком в России.
Е. МАСЮК – Это было во второй части. Вторую часть запретили к выходу в эфир.
Л. КАНФЕР – Вот, видите. Почему это произошло? Как это получилось?
Е. АФАНАСЬЕВА – Я напоминаю, что в гостях в программе «Телехранитель» Елена Масюк и Леонид Канфер. Мы говорим о том, желтеет ли жанр репортажа. + 7 985 970-45-45 – наш SMS-номер. Вы можете присылать свои вопросы. Реплика от Андрея по SMS пришла. Он у меня спрашивает, вы приглашали в программу вашу Токменева, так почему же не назвали его сейчас, неужели он обидится. Нет, Андрей, Токменев Вадик действительно (вы слышали анонсы, где его фамилия еще была), он улетел снимать интервью с Беназир Бхутто, думаю, это достаточно важный повод, по которому его сегодня нет. Это как раз таки достаточно профессиональная репортерская работа. Некоторое время назад здесь в студии я разговаривала с Николаем Картозией – директором дирекции праймового вещания НТВ. Вот одним из идеологов такого нового телевидения НТВ-эшного, с Антоном Хрековым, а по телефону был Леонид Парфенов, их учитель, их мастер, который эту новую плеяду растил сначала у себя в «Намедни», а вот дальше они пошли дальше учителя и т.д. Леонид сказал такую фразу: в ситуации, когда черный, белый – не берите, я не кину камень в того, кто выбирает желтый. Добавил, что ему бы под лозунгом: «Показать все, что скрыто» - это слоган программы «Максимум», было бы интереснее узнать, например, как раскручивают президентского преемника, что тоже скрыто. Но этого программа «Максимум» не затрагивает. Есть ли какие-то темы, которые однозначно желтые и однозначно нежелтые, или это все-таки подходы: желтые или не желтые, а темы всегда одинаковые? Лена?
Е. МАСЮК – Как я привела пример. То, что меня просто шокировало – это установленные видеокамеры в женской туалете – не понимаю смысл этого. Зачем это? Ради чего? Вот правильно Леонид сказал о том, что есть темы, и из этих тем сделанные сюжеты, которые хорошо смонтированы и хорошо телевизионно поданные, но никакого смысла нет, кроме отвращения, наверное, к тому, что они делают.
Л. КАНФЕР – Только яркая упаковка, а внутри – ничего.
Е. МАСЮК – Пусто. Но мы не видим то, как реально живет страна.
Е. АФАНАСЬЕВА – Лена, мы с вами завтра, насколько мы уже успели понять, летим на ТЭФИ-регион.
Е. МАСЮК – Это мы с вами поедем.
Е. АФАНАСЬЕВА – И вы, как член жюри, а я тоже посмотрела мастер-класс, перед ним посмотрела огромное количество дисков, присланных (200 с чем-то часов эфира) разными региональными компаниями. Ваше ощущение? У меня есть свое. Я хочу ваше спросить. Это другая страна в новостях региональных или та же самая?
Е. МАСЮК – Вы знаете. Если речь идет о частных компаиях, то это другая страна, там очень много представленных работ в номинациях «информационная программа», «информационно-аналитическая программа», где представлены местные ГТРК. Мы даже обсуждали это с членами жюри, о том, что эти все программы похожи, как овечки Долли, друг на друга, не понимаешь, смотришь, из какого региона. И чем эта программа отличается от другой. Там есть очень хорошие работы. Есть очень хорошие ведущие. И им пока еще позволено что-то говорить. Боюсь, что ближе к выборам этой маленькой такой лазейки что-то их зрителям местным узнавать тоже будет уже сложнее.
Е. АФАНАСЬЕВА – Леонид, вы когда тему выбираете, у вас есть программа, она считается в общественном сознании последней форточкой, последним клапаном этой телевизионной свободы, которая еще доступна – «Неделя с Марианной Максимовской» - и давно уже не доступна каким-то выпускам новостным информационным других каналов. Вы когда выбираете тему, насколько для вас важно, чтобы она была актуальная, зрителю интересна, не только политизированному зрителю, но всяческому?
Л. КАНФЕР – Вы знаете, на самом деле я исхожу из старого журналистского принципа, что репортаж есть там, где есть репортер. Я думаю, что практически любую тему можно при желании раскрутить, повернуть и подать так, чтобы это было интересно. Вот пример. Мы не так давно делали сюжет про то, что в Волгограде в два раза повысились тарифы на оплату ЖКХ. Но какой тут рейтинг, что тут показывать, по большому счету? Мы просто нашли интересную семью бюджетников, они в прошлом акробаты, чемпионы мира, которые готовят маленьких акробатов для цирка. Это было интересно с точки зрения картинки смотреть, и люди были интересные. И мы через них показали эту тему. И потом по звонкам было понятно, что это было интересно, интересно смотрелось. Поэтому я думаю, да, действительно есть темы, которые более выигрышные, есть менее выигрышные. У нас программа состоит из нескольких блоков. Есть так называемый второй блок, где идут в основном неполитические темы, которые, наверное, более выигрышные, более рейтинговые. Но у нас нет такого правила, что именно эти сюжеты всегда имеют больший рейтинг. Бывает так, что какой-то политический сюжет подан и показан так, что у него рейтинг гораздо выше, чем у так называемых сюжетов второго блока.
Е. АФАНАСЬЕВА – Я напоминаю, что это программа «Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. В гостях у меня Елена Масюк, Леонид Канфер. Говорим мы о том, есть ли пожелтение жанра репортажа на отечественном телевидении или нет. Мы вернемся после новостей через несколько минут.
НОВОСТИ
Е. АФАНАСЬЕВА – Итак, мы продолжаем программу «Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. В гостях у меня сегодня Елена Масюк и Леонид Канфер. Леонид – репортер программы «Неделя с Марианной Максимовской» (Рен-ТВ). Елену Масюк представляют последнее время как тележурналиста, потому что, к сожалению, сказать, на каком канале работает Лена, нельзя.
Е. МАСЮК – Я бы сказала, к счастью, что я ни на каком канале не работаю. Нет, может быть, есть два канала, на которых я бы, наверное, согласилась бы работать. Марать свое имя я не хочу.
Е. АФАНАСЬЕВА – + 7 985 970-045-45 – это SMS-номер для ваших реплик и вопросов. Сейчас скоро мы будем ваши звонки принимать. 783-90-25 – московская линия, 783-90-26 – для жителей других регионов. Пожалуйста, можете дозваниваться. Я хочу закончить ту тему, которую Леонид начал перед перерывом на новости. Вы сказали, что у вас два блока в программе в «Неделе с Марианной Максимовской». Второй блок менее политический, более…
Л. КАНФЕР – Сейчас больше блоков, но условно говоря.
Е. АФАНАСЬЕВА – Я просто помню, что Марьяна с удивлением где-то еще год назад рассказывала, мы мучаемся, мы делаем какой-то потрясающий репортаж, фактура, мы говорим то, что не говорят другие каналы именно в первом блоке, а когда смотрим цифры, сюжет во втором блоке программы не политический, а более такой, с налетом, будет простительно сказать, желтизны, собирает большие цифры, даже в нашей программе. Чем это вызвано? Может быть, действительно даже аудитория Марьяны, которая приходит именно на эту программу, более требовательная к уровню журналистики, более заинтересованная какими-то общественно-социальными темами все равно невольно смотрит то, что чуть более желтое, чем остальные тона программы?
Л. КАНФЕР – Когда говорят о том, что зритель устал уже от этих проблем, от того, чем страна живет, регионы, я в это не верю. Я думаю, что на самом деле действительно очень много думающих людей, которым не безразлично, что происходит в стране, которые хотели бы получать объективную и полную информацию в телевизионном формате, а не в Интернете, как сейчас происходит. Что касается наших рейтингов. Я думаю, есть два момента. У нас рейтинги, в общем, не выбиваются из общеканальных. То есть нет такого, что блокбастер на Рен-ТВ имеет рейтинг, условно говоря, 2 %, а у нас 1 % или 3 %. Нет большого разрыва. Это средние общеканальные рейтинги. Я думаю, что это вопрос все-таки раскрутки, потому что очень многие мои знакомые по привычке смотрят большие каналы, и они даже не в курсе того, что говорится на нашем канале.
Е. АФАНАСЬЕВА – Леонид, а значит ли это, что прежний успех программ информационно-аналитических, таких, как «Итоги» с Киселевым на больших каналах, это был тоже вопрос раскрутки. И такая востребованность у аудитории тех политизированных репортажей, которые были в то время – тоже вопрос раскрутки, а не точный показатель того, что именно столько процентов населения тогда интересовалось политикой, общественно-политической жизнью?
Л. КАНФЕР – Мы с вами начали разговор с НТВ. Совсем недавно был этот пример. И почему НТВ? Потому что это был новый канал. Первый, второй канал уже давным-давно существовали, появилось новое телевидение.
Е. АФАНАСЬЕВА – Но НТВ не намного моложе РТР – тогдашнего канала «Россия». НТВ – в 93-м, а РТР в 91-м возникло.
Л. КАНФЕР – Я хочу сказать о другом. Я хочу сказать о том, что был пример телевидения, которое все называли интеллектуальным, был замечательный кинопоказ, выходили замечательные программы, я имею в виду не служба информации. Про службу информации я уже вообще не говорю. То есть в целом канал показывал пример канала, который делает большие рейтинги, не прибегая к этим ток-шоу, которые сегодня идут, к этим сериалам, которые сегодня идут. То есть жанр репортажа не оторван от телевидения, он идет в русле того, что в целом происходит на телевидении. И я думаю, что можно же было без всех этих желтых вещей, о которых мы сегодня говорим, делать большие рейтинги, значит, можно это было совсем недавно., и я не думаю, что за какие-то несколько лет страна настолько поменялась, что тогда смотрели одно, а сейчас – другое, и что это уже не востребовано. Вот я в это уже не верю.
Е. АФАНАСЬЕВА – Лена, скажите, человек все равно не может смотреть только что-то умное, такое серьезное, все время думать над чем-то. Поэтому наверное невозможно только смотреть серьезные такие репортажи, которые снимали вы раньше, или снимает Леня сейчас. На современном телевидении есть какие-то репортажи, которые вы как зритель нормально спокойно смотрите?
Е. МАСЮК – Хм…
Е. АФАНАСЬЕВА – Пауза красноречивая.
Е. МАСЮК – Вы знаете, если взять, например, программу «Время». Я не беру воскресную, просто программу «Время». Я если ее включу в 9 часов вечера, иногда я это дело включаю на канале «Ностальгия» 20-летней давности, и минут через пять я забываю, что это канал «Ностальгия», у меня такое ощущение, что это происходит именно сегодня. Один в один. Но сидит только другая ведущая, диктор я бы сказала, даже не ведущая. Что касается канала второго – «Вести» – ну, это просто «Вести из Кремля» бесконечные… видите, как оказалось, с Брилевым, даже если…
Е. АФАНАСЬЕВА – Да, как раз вы как человек, который работал когда-то с Олегом Борисовичем Добродеевым, чем вы объясняете такое решение вашего бывшего начальника, который уволил лицо канала из программы, главной программы канала?
Е. МАСЮК – Я не знаю, чем все было мотивировано. Чем именно мотивировал господин Добродеев. Но он человек системы. Если бы он не был человеком системы, он не сидел бы на такой должности.
Е. АФАНАСЬЕВА – Я не думаю, что Сергей Брилев как-то сильно выбивался из этой системы. По-моему, был таким государственным телевидением с человеческим лицом вполне.
Л. КАНФЕР – Дважды получил ТЭФИ.
Е. АФАНАСЬЕВА – Человек, который вел прямые линии с президентом.
Е. МАСЮК – ТЭФИ ничего не значат в нашей современной…
Е. АФАНАСЬЕВА – Но, Лена, это, в общем-то, большая марка, когда Сергей регулярно был…
Е. МАСЮК – Это как раз говорит о том, что (извините за грубость), что сколько лижи, не лижи, а все равно рано или поздно выгонят. И это коснется и других, и начальников тоже. Вы знаете, я, например, должна вам сказать, что я столкнулась некоторое время назад с тем, что у меня шли переговоры о работе на других каналах. И на каком-то этапе те руководители мне говорили, мы очень хотим, чтобы ты у нас работала, но ты понимаешь, если мы тебя возьмем, то мы очень расстроим… и дальше шло имя и отчество человека, одного из руководителей канала «Россия». Так что все выстроено в вертикаль. У нас вертикаль есть политическая, есть вертикаль телевизионная. Поэтому что дозволено, то показывают.
Е. АФАНАСЬЕВА – Давайте послушаем наших слушателей, о чем хотят они поговорить. 783-90-25 – московская линия. 783-90-26 – немосковская. Я начну с регионов. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Скинхэд, вперед!
Е. АФАНАСЬЕВА – А, скинхэды у нас вперед. Видите, оказывается, людей не интересует пожелтение репортажей, надо дозвониться в эфир и сказать какую-нибудь гадость.
Е. МАСЮК – Но он сказал, что его волнует.
Е. АФАНАСЬЕВА – Да. Добрый вечер. Алло. Да. Сорвался звонок, к сожалению. Попробуем еще один. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер. Меня зовут Семен. Я из Санкт-Петербурга. Я что хочу сказать по поводу телевидения. Вы упомянули канал «Ностальгия». И что интересно. Я недавно смотрел по этому канал старый КВН. Сам КВН меня не поразил, он даже был не очень интересный. Меня поразили зрители. Сидела публика в зале с горящими глазами. И извините за выражение, готова была схавать все, что угодно, все что дадут. То есть там «Сидоров – плохой». - Здоровой сказал! Сильно сказал! Просто в то время, когда все начиналось, у людей был голод к информации, они были голодные. Им было интересно. Сейчас наелись. И тем более, что не все каналы оказались честными перед зрителями. Поэтому такое идет легкое отторжение новостных и информационных каналов. А не потому, что люди стали хуже.
Е. АФАНАСЬЕВА – Понятно. Спасибо вам.
Е. МАСЮК – Я не думаю, что какое-то отторжение. Как раз я надеюсь, что рано или поздно наступит как раз момент, когда у нормальных думающих людей, когда они что-то наконец услышат, у них тоже будет в глазах голод, потому что те люди, которые когда-то смотрели НТВ, и которые доверяли НТВ, для которых НТВ было источником информации, очень многие ведь ушли и не смотрят теперь телевизор, они другими источниками информации удовлетворяют свой спрос к происходящему.
Е. АФАНАСЬЕВА – Лена, а может это и объясняется сейчас: многие люди, которые раньше новости ждали НТВ, жили от выпуска до выпуска, и был рефлекс включения этой кнопки…
Е. МАСЮК – А потому что они могли все узнать на НТВ.
Е. АФАНАСЬЕВА – Тогда не было такой доступности Интернета, который все-таки – самое мобильное средство информации. А сейчас есть Интернет, человек новости узнает из Интернета и ничего нового узнать в телевидении не может.
Е. МАСЮК – Но еще важна картинка.
Е. АФАНАСЬЕВА – Сейчас есть картинка и в Интернете и все что хочешь. Доступны, развиваются технологии, опережают. Может быть, ушла эта необходимость?
Л. КАНФЕР – Это разные форматы. Можно было бы в этой связи говорить о том, что все, газеты отжили свое, они умерли, потому что есть Интернет, есть телевидение, есть радио. Зачем газеты? Но они же живут. Их покупают. Это интересно.
Е. МАСЮК – И журналы.
Е. АФАНАСЬЕВА – Но тиражи стали намного меньше, чем были когда-то на исходе советских лет.
Л. КАНФЕР – Может быть, одна из причин то, что журналистский уровень немножко упал. И сегодня, если мы говорим о телевидении, есть журналистика, есть пропаганда. В чем разница? В том, что пропаганда доносит определенную точку зрения до зрителя, журналистская предоставляет разный спектр мнений. И пропаганда, я считаю – это плохая журналистика, это плохая профессия все-таки.
Е. МАСЮК – А она теперь доминирует.
Л. КАНФЕР – И уровень падает в целом профессиональный. И это смотреть не интересно.
Е. АФАНАСЬЕВА – Я напоминаю, что это Леонид Канфер – корреспондент канала Рен-ТВ, программа «Неделя с Марианной Максимовской», Елена Масюк – журналист. Мы принимаем ваши звонки, уважаемые слушатели. 783-90-25. Добрый вечер. Не получается москвичам дозвониться. Еще раз попробуем. Добрый вечер. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Я слушаю вашу передачу и хочу сказать большое спасибо и Рен-ТВ, и Масюк за их позицию. И хочу сказать, что это не правда, что мы не воспринимаем политические новости, а смотрим развлекательные сюжеты. Как раз если говорить о программе Максимовской, я хочу сказать, что я например и муж, мы смотрим всегда только политическое. Остальное идет просто как приложение.
Е. АФАНАСЬЕВА – Да мы, в общем-то, не делили репортаж на политический, неполитический, мы пытались понять, дрейфует ли жанр репортажа в желтизну, а желтизна может быть и политическая как, мне кажется.
СЛУШАТЕЛЬ – Нет, хочу сказать как раз. Единственное, что я смотрю, я смотрю только Рен-ТВ, их каждый день в полвосьмого программа и вечерние выпуски и Максимовскую каждую неделю жду, потому что все остальное смотреть просто невозможно.
Л. КАНФЕР – Видите, Елена, а говорите, плохие рейтинги у нас.
Е. АФАНАСЬЕВА – Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ – Вот я вам серьезно говорю совершенно. Я не смотрю ни первый, ни второй.
Е. АФАНАСЬЕВА – Вы не представились только.
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Ольга. Москва. Первый, второй смотреть совершенно невозможно. Правильно Масюк сказала, абсолютно точно. Совершенно невозможно – это новости Кремля. Только Рен-ТВ осталось. Вот если их еще не будет, не дай бог, нам вообще больше нечего будет смотреть. Телевизор можно не включать.
Е. АФАНАСЬЕВА – Спасибо вам. Леонид, а чем объясняется то, что Рен-ТВ осталось? В общем, абсолютно встроен канал так же в систему, как и все остальные после того, как поменялись владельцы, ушли Лисневские, пришли… Там очень трудно, рассказывать долго – не буду. У нас было не раз посвящена этим темам программа. Но владеют каналом люди, совершенно встроенные в политическую систему, так же, как владельцы косвенные или прямые всех остальных каналов. Почему?
Л. КАНФЕР – Наверное, все-таки это вопрос больше к владельцам, чем к нам. Мы счастливы, что нам позволяют оставаться в рамках профессии, оставаться журналистами, а не пропагандистами. И я в этой связи хотел вспомнить. Мы несколько лет назад снимали в Одессе Михаила Михайловича Жванецкого, он тогда сказал замечательную вещь, которая общем-то была применительно к юмору, но я думаю, что она относится и к журналистике. Он тогда сказал, что школа Райкина, школа Лозовского, я уже не помню, еще кого-то – это школы: не будет идиотами, если ты шутишь, то шути о чем-то, но невозможно шутить ни о чем. И в принципе я думаю, это применительно к жанру репортажей, потому что можно как угодно развлекать зрителя. Ведь желтизна заключается в том, что репортаж становится развлекательным жанром, он не дает пищу для размышлений. Мне кажется, это принципиальное различие. Наверное, это второй вопрос, какая тема.
Е. АФАНАСЬЕВА – А знаете, у меня какой сейчас вопрос возник. А может быть, в целом профессия журналиста стала гораздо менее престижной и востребованной. Если раньше шли люди, которые отличались высоким уровнем культуры, самосознания, то сейчас такие люди занимаются другими профессиями, выбирают другие профессии, а в журналистику идут люди, менее требовательные к тому, что они делают, и что им дают и поручают делать. Может быть, просто престиж профессии нашей с вами упал, Лена?
Е. МАСЮК – Если снимать именно пропагандитские материалы, рассказывать исключительно о женских туалетах, то конечно, ничего хорошего. И правильно сделают родители, если сделают все, чтобы дети не поступали на факультеты журналистики. Но я все-таки думаю, что дело еще в том, что на самих каналах у главных редакторов снизились требования к журналистам. Ведь раньше, например, на 19 и на 22 часа на НТВ непременно сюжеты, если они были на 19, то на 22 часа они частично менялись, был другой стенд-ап, были другие синхроны, еще туда дописывались новые. По крайней мере, это было на ¾ уже новый сюжет. Сейчас если посмотреть выпуск на 19 и на 22 часа – это практически всегда калька.
Е. АФАНАСЬЕВА – Но это на НТВ. Я не так давно очень внимательно анализировала новости основных федеральных каналов и на НТВ действительно я это заметила. Но тут я как раз готова с вами посмотреть, несмотря на то, что вы отказываете первому, второму каналу в праве на чистоту информационного жанра, у них как раз формально это все четко соблюдается. У них идут разные сюжеты в разные выпуски. НТВ меня действительно очень удивило тем, что выпуск 19 и 22 очень повторяется без малейшего…
Е. МАСЮК – На РТР конечно есть возможность показать, например, с утра Медведев где-нибудь в Екатеринбурге в свинарнике, а к вечеру Медведев например в свинарнике в городе Томске. Конечно.
Е. АФАНАСЬЕВА – Давайте примем еще несколько звонков. 783-90-26. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер. Меня зовут Антон. Я из Перми. Тоже восхищаюсь вашими передачами на Рен-ТВ, они такое яркое пятно, как ваш логотип. Все новостные ленты, которые можно увидеть по телевизору. И у меня есть небольшое предложение к вам. Есть ли возможность есть ли желание рассматривать такое предложение как сделать такой проект по посещению глубинки России в плане того, чтобы приехать в определенный город, в область, пожить в ней, посмотреть, как ведется полтика местная. И об этом всем рассказывать на всю Россию. Потому что дело в том, что например у нас в Перми что-то рассказать против власти на каналах – не покажут, не допустят. И хотелось бы, чтобы люди знали, как на самом деле все это происходит, вся эта кухня в регионах. И мне, например, интересно, что творится у нас, но я не могу это узнать, это в основном нигде не показывается.
Л. КАНФЕР – Можно я отвечу на этот вопрос? Вопроса как такового не было. Я думаю вот что. На самом деле конечно человек, который интересуется тем, чем живет страна, он сегодня имеет возможность об этом узнать, есть Интернет. Но я о чем хочу сказать, что телевидение все-таки в немалой степени, в не меньшей степени важно независимое телевидение власти, независимая информации, потому что я представляю себе чиновника высшего звена, который питается информацией о том, что происходит в стране со слов своих помощников, своих подчиненных и т.д.; но когда он включает телевидение, новости, он видит то же самое., у него создается впечатление, что в общем-то все хорошо. И он сам себя отрезает от объективной информации, от этого зеркала, чтобы реально оценивать то, что происходит.
Е. АФАНАСЬЕВА – Я единственное могу что добавить, к сожалению, таких зрителей, как наши слушатели, который нам дозвонился из Перми, их минимум. Обычно сколько ни пытались сделать какой-то видеообмен – вот «Интерньюз» пытается сделать видеообмен региональными репортажами – никогда не получается достаточно сделать проект интересным, потому что человеку интересно про себя, про свою улицу, про свой город и совершенно не интересно в массе своей про соседний город, соседнюю улицу и соседнюю область, про их беды, даже если они похожи.
Л. КАНФЕР – Вы знаете, в свое время тоже все объелись информацией из Чечни. Вот Лена много делала об этом сюжетов. Все говорили, да эта Чечня уже надоела, ну сколько можно.
Е. АФАНАСЬЕВА – Но Чечня – все-таки отдельный регион у нас, совершенно отдельный.
Л. КАНФЕР – Я к чему говорю-то. И вдруг случился «Норд-Ост», вдруг случился Беслан. И вдруг оказалось, что это все с нами.
Е. АФАНАСЬЕВА – Это совсем по-моему такой уникальный случай. Я говорю о достаточно стабильных регионах, невоюющих. Я не знаю, как сейчас будет работать питерский пятый канал, который победил…
Е. МАСЮК – Я думаю, что так же как генеральные каналы страны.
Е. АФАНАСЬЕВА – … который победил на конкурсе именно как канал российских регионов и собирается строить свою программную политику именно на том, чтобы показывать жизнь регионов друг другу. Посмотрим, когда они дойдут до Москвы, как это у них получается. Пока в Москве их не видно. 783-90-25. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте, это Андрей. Москва. Я хочу сказать, что не только изменилось само качество тех передач, тех репортажей, которые идут, но изменились и те структуры, которые показываются по каналам. В частности, если смотреть на начало 90-х – конец 80-х, то там ведь было достаточно много и передач, которые были в частности научно-популярными, что для подрастающих поколений было достаточно интересно.
Е. АФАНАСЬЕВА – Но сейчас появилось очень много каналов, тогда каналов было меньше. Сейчас есть каналы, которые специализируются на каком-то научно-популярном вещании.
СЛУШАТЕЛЬ – Но если, допустим, есть места, где принимаются, например, три канала или даже два.
Е. АФАНАСЬЕВА – Для этого наше правительство и говорит о цифровом телевидении. Вице-премьер Медведев обещал всем много каналов. Давайте доживем до этого.
Л. КАНФЕР – Осталось недолго.
Е. АФАНАСЬЕВА – Вопрос у вас есть? Нет?
СЛУШАТЕЛЬ – Нет. Вопроса нет.
Е. АФАНАСЬЕВА – Давайте еще один звонок успеем принять. 783-90-26. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ – …
Е. АФАНАСЬЕВА – Это кто-то опять ругаться звонит. Но я, по-моему, успела выключить. 783-90-26. Добрый вечер. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте. Константин. Подмосковье. Я позволю себе замечание по поводу политической желтизны. Вы меня поправьте, если чего. Хорошо? Потому у меня такое предложение, что она все-таки замазывает, купирует детали важные, и она…
Е. АФАНАСЬЕВА – Кто она?
СЛУШАТЕЛЬ – Желтизна политическая. И она естественно не исчезнет с экранов, так?
Е. АФАНАСЬЕВА – Ну, возможно. Сейчас мы попробуем поспорить. Спасибо за вашу точку зрения. Желтизна зависит от темы, или это все-таки образ мыслей журналистских, Елена?
Е. МАСЮК – Ну смотрите, ведь не заставляют под палкой журналистов делать ту самую желтизну или выполнять, как программа «Специальный корреспондент» иногда выполняет заказы ФСБ. Ведь это в принципе в какой-то степени добровольное решение журналиста. Он подписывается своим именем или он не подписывается, отказывается это делать. Поэтому я считаю, что журналист должен сам решить для себя, он делает эту желтизну, он подкладывается под власть и под все остальное, чтобы жить хорошо и кушать вкусно или отказывается от этого, но остается со своим мнением, со своим именем, не пачкает его.
Е. АФАНАСЬЕВА – Это как когда-то говорила Фаина Раневская, совсем по другому поводу, когда стыдно сниматься в плохих фильмах, потому что деньги проешь, а стыд останется. Так и здесь наверное.
Е. МАСЮК – Да.
Е. АФАНАСЬЕВА – Ну что, наверное, мы будем заканчивать нашу тему. Все равно мы не придем к общему выводу. Мы с вами здесь в студии скажем, что желтизна – это плохо, а наши с вами…
Л. КАНФЕР – Вот я бы не говорил, что это плохо. Я бы не хотел, что бы мы закончили как раз вот этим выводом желтизна – это плохо. Это имеет право на существование, это есть не только у нас, это есть наверное во всех странах, где есть телевидение. Вопрос в пропорциях. Вопрос в том, что к сожалению, таких репортажей, таких программ становится все больше, а сюжетов репортажей, где бы поднимались проблемы, где бы давалась пища для размышлений, о чем я говорил, становится все меньше. Вопрос в пропорциях. И то, что эти пропорции сегодня именно в эту сторону как-то смещаются, это говорит о том, что происходить сегодня с телевидением в целом.
Е. АФАНАСЬЕВА – Так о чем это говорит? Это время такое? Это люди так поменяли свои приоритеты?
Е. МАСЮК – Нет, это называется цензура.
Е. АФАНАСЬЕВА – Или все-таки Лена считает, что это цензура?
Л. КАНФЕР – Я не думаю. Я бы не говорил так категорично, что это цензура, потому что все-таки мне кажется невозможно возвращение к временам Гостелерадио, но это определенный контроль конечно. И журналисты ведь делают такие сюжеты не потому, что так хотят, не потому что это коммерчески так выгодно. Да, это выгодно коммерчески, но потому что они вынуждены идти в эти жанры, вынуждены оставаться в профессии. Это способ выживания для многих, к сожалению.
Е. АФАНАСЬЕВА – То есть ребята идут в программу «Максимум» или аналоги – это как общее название теперь: программа «Максимум».
Л. КАНФЕР – Вы заклеймили программу «Максимум».
Е. АФАНАСЬЕВА – Они идут туда только потому, что у них нет вывода идти делать качественную журналистику или не идти? На ваш взгляд?
Л. КАНФЕР – А кто сказал, что желтизна – это некачественная журналистика? Это может быть качественный желтый продукт. Почему нет?
Е. АФАНАСЬЕВА – Качественный продукт, только для другой аудитории? Или нет? Или аудитория может смотреть и то, и другое?
Л. КАНФЕР – Я думаю, что аудитории нужно давать право выбора и смотреть и то, и другое. И аудитории надо давать и возможность думать и возможность развлекаться.
Е. АФАНАСЬЕВА – Вот к такому выводу мы пришли сегодня в программе «Телехранитель». Разговаривали мы с Еленой Масюк и с Леонидом Канфером о том, дрейфует ли жанр журналистики в желтую сторону или нет. И наверное, подводя итоги можно сказать, что репортажи могут быть разные, главное, чтобы была свобода выбора, чтобы можно было увидеть и качественные, и более серьезные и развлекательные, более желтые. Вероятно, мы об этом теме говорим, потому что немножко не хватает какой-то из составляющих.
Е. МАСЮК – Мне кажется, что не немножко, а очень не хватает. Потому что желтизна, по-моему, дошла до такой степени что это уже не просто желтизна, это даже желтизна не цвета спелого лимона, а это желтизна уже цвета гнилого лимона.
Е. АФАНАСЬЕВА – Это точка зрения Елены Масюк. Леонид Канфер все-таки считает, что желтизна – не есть плохо, а просто должна быть свобода выбора у зрителей и у журналистов.
Л. КАНФЕР – Есть очень плохая желтизна, есть очень хорошая желтизна.
Е. МАСЮК – Нет, желтизна должна существовать, но наравне со всем остальным другим.
Е. АФАНАСЬЕВА – А всем остальным другим остается только надеяться, что этого другого будет не так мало, как кажется нашим гостям и многим нашим слушателям, которые сегодня дозвонились в программу «Телехранитель». Это Елена Афанасьева. Прощаюсь с вами до следующего воскресенья. А мы с Леной Масюк полетим на ТЭФИ-регион, посмотрим, как выглядит желтизна в исполнении наших региональных коллег, или у них ситуация менее зацензурирована и полегче. До встречи в следующее воскресенье. Всего доброго. До свидания!
Е. МАСЮК – До свидания!
Л. КАНФЕР – До свидания!
