Статьи // Ежедневный журнал
Как большие
Елена Афанасьева
В телевизионный эфир вернулись вполне живые разговоры о жизни и о том, что людей, эту жизнь проживающих, волнует.
А вы в потоке бесконечных сериалов, новостей о перемещениях президента и концертов юмористов, этих разговоров и не заметили?
Значит, вы не являетесь целевой аудиторией небольших, не обремененных социальной нагрузкой и четко сегментировавших свое поле деятельности каналов. Я говорю о вполне музыкальном и вполне молодежном канале MTV Russia и о более всеохватном и более возрастном, но все же сосредоточенном на неполитической и не социальной части бытия канале «Культура».
Именно на этих каналах – на «Культуре» с начала года, а на MTV неделю назад – появились достаточно бойкие и вполне живые ток-шоу. Не лицензионные и не скатывающиеся в «желтизну», что в отечественном телепространстве редкость.
Что же случилось теперь, в первой половине 2006 года, что и не закованный в жесткие тиски рейтингов, но являющийся частью государственной корпорации ВГТРК канал «Культура», и живущий за счет рекламы, а, значит, за счет рейтингов, но вполне раскованный и безбашенный канал MTV Russia выдали премьеры социальных молодежных ток-шоу? Программу «Большие» на «Культуре» ведет перешедший с НТВ Петр Мансилья-Крус, один из «парфенят» (как в телевизионном мире зовут пледу репортеров, выросших в программе «Намедни» Леонида Парфенова). По возрасту Петр вполне совпадает с основными героями «Больших». Шоу «Молодцы» на MTV ведут более опытные и чуть более старшие Тута Ларсен и Саша Пряников.
При четкой ориентации нынешнего телевидения исключительно на зрительско-потребительские интересы можно сказать точно – и двадцать выпусков «Больших», и первые два выпуска шоу «Молодцы» вряд ли удержались в эфире, не будь этого зрительского интереса и зрительской отдачи. Не будь того, что прежде называлось кондовым выражением «социальный заказ аудитории».
Аудитория этих программ – это поколение, вступающее в жизнь в середине 2000-х. Поколение это отчего-то вдруг захотело самоидентификации. И использовало телевидение – не самый прогрессивный, не самый молодежный, но все ж еще активно использующийся медиакомуникатор – как средство этой поколенческой попытки понять себя.
Не случайно на минувшей неделе с разницей в четыре дня обе эти программы говорили именно о поколении. Точнее, о поколениях. О поколении Next (о нынешних 25-30-летних) и о том, что идет за ним следом. О 16-20-летних, успевших вырасти уже в абсолютно новой реальности постсоветской России.
Что отличает их? Чем они похожи и не похожи не предшественников? Есть ли у молодых людей этого возраста общие поколенческие отличия или все разговоры о сколько-нибудь-десятниках это лишь общие слова, и люди делятся не по возрасту, а совершенно по иным признакам? Все эти вопросы горячо обсуждались в программе «Большие» на «Культуре» и в программе «Молодцы» на MTV Russia самыми разными людьми, по большей частью молодыми. Успешными и удачливыми программистами, певцами, актерами, простыми преподавателями, социальными работниками и даже дояркой и трактористом. Если удачливые программисты в наших телепрограммах случаются, певцы и актеры их этих программ не вылезают, то доярку и тракториста да еще и не преклонных лет, а вполне молодых, я увидела едва ли не впервые за добрых полтора десятка лет.
Случайно наткнувшись в эфире на оба эти разговора, я была удивлена. Жанр «не желтого» социального ток-шоу в отечественном телеящике за последние пару сезонов, казалось бы, был окончательно утерян, а тут вдруг сразу два новых проекта. Да и потребности говорить от имени поколения и ощущать себя поколением у молодых не случалось лет, эдак, двадцать, ну пятнадцать уж точно.
Повзрослевшие в середине восьмидесятых отдельным поколением почувствовать себя не успели. Перестройка и все, что за ней случилось, вызвали такую бурю в стране и в сознании всего общества, такую потребность переосмысления у всех, вне зависимости от возраста, что там уж было не до подсчета числа прожитых лет. К середине 90-х это, вызревшее в 80-е, поколение, уже столь прочно заняло все ключевые посты в изменившейся до неузнаваемости политической, общественной жизни, а главное в ее экономической и финансовой сфере, что называть тогдашних 30-35-летних олигархов, министров, топ-менеджеров «молодыми» и «в жизнь вступающими», (как десятилетиями думали о себе из родители-шестядесятники) было уже нелепо. Те, кого, согласно классической градации, следовало бы считать «восьмидесятниками», стремительно проскочив молодежную самоидентификацию, сразу ощутили себя «страной» и, минуя промежуточные карьерные ступеньки, принялись этой страной управлять. Тем самым вычеркнув из активной деятельности и тех, кто на десять-пятнадцать лет из старше. И тех, кто на столько же моложе.
Если до начала 90-х руководителями отраслей, министерств, крупных промышленных и медийных гигантов становились люди, которым было лет по шестьдесят (пятидесятилетние считались сопляками, выскочками и вундеркиндами), то уже к 1995 на этих позициях были те, чей паспортный возраст можно было обозначить как «35 плюс-минус пять». От тридцать ли сорока в те годы было и олигархам от Потанина до Ходорковского, и руководителям телеканалов от Добродеева до Эрнста, и главным кремлевским политтехнологам от Зверева до Суркова.
В свои тридцать пять заняв кресла, в которых до них сидели шестидесятилетние, они не только лишили лидерства в общественной жизни тогдашних сорока-пятилесятилетних, но и вычеркнули и поколение идущее следом за ними. Понятно, что руководитель, лидер, кумир, ставший абсолютно главным в своей сфере в тридцать с небольшим, не подумает освободить свою позицию и в сорок пять, и в пятьдесят. А это означало, что поколение тех, кто созрел в середине девяностых, на абсолютное лидерство в экономике, политике и общественном сознании рассчитывать не могло. Да и не хотело.
Что из этого «не могло» или «не хотело»» первично сказать трудно. Но так или иначе, нынешние тридцатилетние деньги зарабатывали, по миру слонялись, красиво жить хотели, но публично ощущать поколением не пробовали. Разве что, время от времени производили саморазоблачения и самобичевания, подобные выплывшему в этом сезоне роману Сергея Минаева «Дух less », посвященному именно «рожденным в 1970-76».
Но «рожденные в 70-е» успели еще побыть пионерами, хоть до комсомольцев и не доросли. А нынешнее поколение, «рожденных в 80-е» и доросших до своей активной позиции в 2000-е, участница первого выпуска шоу «Молодцы» на MTV педагог и дочь известного актера Мария Филиппенко сравнила с первым поколением не поротых дворян. Их непривычная для России начала XIX века непоротость, и привела к непривычному свободомыслию, вылившемуся в восстание на Сенатской площади.
Во что выльется непоротость, непионерскость нынешних 20-летних предположить пока трудно. Но то, что оно вылилось в две не развлекательные, а вполне серьезные телепрограммы, уже удивляет. И радует. Если «первое непоротое» сумело продиктовать свои условия столько жестко регламентированной структуре как нынешнее отечественное ТВ, сумело востребовать от телевидения не только традиционно скармливаемые молодому зрителю музыкальные чарты и шоу «ниже пояса», а вполне серьезные разговоры о том, что их волнует, значит, у этого поколения есть шанс пробить и другие стены. И не только на ТВ.
